Non so in qual modo, ma i miei scolarini erano venuti a sapere che quel giorno era il mio compleanno. Me li vidi arrivare alla scuola col vestito delle feste e con un regalino tra le mani.
Chi mi portava una penna elegante, chi un libriccino da messa, chi un astuccio da lavoro, chi un bel mazzo di fiori freschi. Io fui consolata e attristata da quella vista: consolata perchè qualunque segno di gratitudine o d'affetto che mi venisse da quei buoni figliuoli mi toccava il cuore e mi faceva parer leggiero ogni sacrifizio: attristata, poichè pensavo che i denari occorsi in quelle compre, potevano venir destinati a più nobile uso. A ogni modo, accolsi serenamente quelle care dimostrazioni d'amore.
Un bambino solo, il più povero, non mi offrì nulla: ma dal suo contegno imbarazzato e dal suo visetto malinconico argomentai quanto dovesse soffrire. Lo chiamai e quando l'ebbi vicino me lo strinsi ripetutamente fra le braccia, baciandolo. Incoraggiato da quelle carezze, il poverino mi pose tra le mani un involtino e fuggì vergognoso.
Sorpresa e incuriosita, lo aprii senza che nessuno potesse accorgersene. Vi erano.... indovinate!.. Tre pallottoline di zucchero!
Lo richiamai subito da me.
--Lo sapevi che mi piacesse lo zucchero? gli chiesi sorridendo.
--Me lo sono figurato! Mi piace tanto a me!
--E tu, ripresi commossa, l'hai certo chiesto alla mamma e....
--No signora! replicò prontamente, non ho chiesto nulla a nessuno; glie l'ho serbato proprio io, di mio....
--Ma pure....
--La nonna, quando mi dà il caffè e latte, mi mette sempre nella chicchera due o tre pallottoline di zucchero per indolcirlo. Io ho levato lo zucchero....
--E il caffè e latte?... chiesi con la gola serrata.
--L'ho preso amaro!
Mario, piccolo Mario, dove sei tu? Forse il fumo delle officine avrà annerito il tuo viso d'angelo, forse a quest'ora lavorerai i campi dove biondeggia la messe e si matura, al sole, la vite, forse ti accoglieranno le navi avventurose dove il lavoro è sì duro, la speranza sì fallace....
Ma chiunque tu sii, operaio, agricoltore o uomo di mare, il tuo posto è fra i nobili cuori, per quali l'amore è sacrifizio, l'abnegazione, dovere.
Mario, piccolo Mario, se tu per un momento potessi entrare nella mia stanzetta da studio, vedresti molte carte, molti libri, molti ninnoli; e vedresti anche, custoditi in una piccola campana di vetro, tre pezzetti di zucchero, un nome, una data! | Я не знаю каким образом, но мои школьники узнали, что это был день моего рождения. Я увидела, что они пришли в школу одетые в праздничные наряды с подарками в руках. Один мне подарил изящную ручку, другой — молитвенник, третий — пенал для работы, четвертый — букет живых цветов. Я была и обрадована и опечалена увиденным: обрадована, потому что любой знак внимания и привязанности, полученный от этих замечательных детишек, брал меня за душу и все мои жертвы казалась незначительными; опечалена, потому что думала о том, что средства ушедшие на эти покупки могли бы быть направлены на более благородные цели. В любом случае я с легкостью на душе приняла эти драгоценные знаки любви. Только один ребенок, самый бедный, ничего мне не преподнес, но по его смущенному поведению и по его печальному личику я поняла, как он, должно быть, переживал. Я его подозвала и когда он подошел поближе, я несколько раз обняла его и поцеловала. Воодушевленный этими проявлениями ласки, бедняжка положил мне в руки сверток и стыдливо убежал. С удивлением и любопытством, я развернула его так, чтобы никто не заметил. Это были... угадайте!.. Три кусочка сахара! Я снова подозвала его к себе. - Ты знал, что я люблю сахар? - спросила я его с улыбкой. - Я догадался об этом! Я сам его очень люблю! - А ты, — продолжала я потрясенная, - конечно же, спросил разрешение у мамы и... - Нет, синьора! - ответил он решительно — я ни у кого, ни о чем не спросил; я сберег для Вас свой собственный, из моего... - И тем не менее... - Когда моя бабушка готовит кофе с молоком, она всегда добавляет в чашечку два или три кусочка, чтобы подсластить. Я вытащил сахар... - А кофе с молоком?.. спросила я с комом в горле. - Я выпил горький, без сахара! Марио, маленький Марио, где ты сейчас? Может быть, дым цехов сделал черным твое ангельское личико, может быть, ты сейчас трудишься в поле, где золотиться жатва и поспевает под солнцем виноградная лоза, может быть, ты принят на корабль полный опасностей, где тяжек труд и непрочны надежды... Но кем бы ты ни был, рабочим, крестьянином или моряком, твое место среди благородных сердец, для которых любовь — это самопожертвование, самоотречение и чувство долга. Марио, маленький Марио, если бы ты сейчас мог войти в мой кабинет, ты бы увидел много бумаг, много книг, много безделушек, но ты бы также увидел сохраненные под небольшим стеклянным колпаком три кусочка сахара, имя и дату! |