Au jour fixé, l'appartement du comte Ulric de Rouvres était préparé. Ulric y donna rendez-vous pour le soir même à trois des plus célèbres médecins de Paris. Puis il courut chercher Rosette.
Elle venait de mourir depuis une heure. Ulric revint à son nouveau logement, où il trouva son ancien ami Tristan, qu'il avait fait appeler, et qui l'attendait avec les trois médecins.
—Vous pouvez vous retirer, messieurs, dit Ulric à ceux-ci. La personne pour laquelle je désirais vous consulter n'existe plus.
Tristan, resté seul avec le comte Ulric, n'essaya pas de calmer sa douleur, mais il s'y associa fraternellement. Ce fut lui qui dirigea les splendides obsèques qu'on fit à Rosette, au grand étonnement de tout l'hôpital. Il racheta les objets que la jeune fille avait emportés avec elle, et qui, après sa mort, étaient devenus la propriété de l'administration. Parmi ces objets se trouvait la petite robe bleue, la seule qui restât à la pauvre défunte. Par ses soins aussi, l'ancien mobilier d'Ulric, quand il demeurait avec Rosette, fut transporté dans une pièce de son nouvel appartement.
Ce fut peu de jours après qu'Ulric, décidé à mourir, partait pour l'Angleterre.
Tels étaient les antécédents de ce personnage au moment où il entrait dans les salons du café de Foy.
L'arrivée d'Ulric causa un grand mouvement dans l'assemblée. Les hommes se levèrent et lui adressèrent le salut courtois des gens du monde. Quant aux femmes, elles tinrent effrontément pendant cinq minutes le comte de Rouvres presque embarrassé sous la batterie de leurs regards, curieux jusqu'à l'indiscrétion.
—Allons, mon cher trépassé, dit Tristan en faisant asseoir Ulric à la place qui lui avait été réservée auprès de Fanny, signalez par un toast votre rentrée dans le monde des vivants. Madame, ajouta Tristan en désignant Fanny, immobile sous son masque, madame vous fera raison. Et vous, dit-il tout bas à l'oreille de la jeune femme, n'oubliez pas ce que je vous ai recommandé.
Ulric prit un grand verre rempli jusqu'au bord et s'écria:
—Je bois....
—N'oubliez pas que les toasts politiques sont interdits, lui cria Tristan.
—Je bois à la Mort, dit Ulric en portant le verre à ses lèvres, après avoir salué sa voisine masquée.
—Et moi, répondit Fanny en buvant à son tour... je bois à la jeunesse, à l'amour. Et comme un éclair qui déchire un nuage, un sourire de flamme s'alluma sous son masque de velours. | В условленный день квартира графа Ульрика де Рувра была готова. На вечер того же дня он назначил там встречу трём известнейшим парижским врачам, после чего поспешил за Розеттой. Она уже час как была мертва. Ульрик вернулся в своё новое жилище, где его ожидали трое врачей и приглашённый им давнишний друг Тристан. – Вы можете уходить, господа, – сказал Ульрик врачам. – Того человека, которого вы должны были осмотреть, больше нет. Тристан, оставшись наедине с графом Ульриком, не пытался облегчить его страдания, но проявил братское участие. Именно он устроил, на удивление всей больницы, пышные похороны Розетты. Он также выкупил вещи, которые она взяла с собой, ставшие после её смерти собственностью администрации. Среди этих вещей было маленькое синее платьице – единственный наряд бедной девушки. Кроме того, благодаря его усилиям, старая мебель из квартиры, где Ульрик жил с Розеттой, была перевезена в одну из комнат новой квартиры графа. Несколько дней спустя Ульрик, решив покончить с собой, отправился в Англию. Таковы были события, предшествовавшие его появлению в кафе де Фуа. Приход Ульрика внёс большое оживление среди собравшихся. Мужчины встали и поприветствовали его со светской учтивостью. Дамы же в течение пяти минут бесцеремонно разглядывали графа, смутив его таким любопытством. – Ну что ж, мой дорогой покойник, – сказал Тристан, предложив Ульрику приготовленное для него место рядом с Фанни, – произнесите тост в честь вашего возвращения в мир живых. Ответный тост за дамой, – добавил Тристан, указав на Фанни, неподвижно сидевшую в своей маске. – А вы, – сказал он на ушко молодой женщине, – не забывайте то, что я вам советовал. Ульрик поднял доверху наполненный бокал и воскликнул: – Я пью… – Не забывайте, что политические тосты запрещены, – прокричал Тристан. – Я пью за Смерть, – сказал Ульрик, кивнув сидевшей рядом с ним девушке в маске, и поднёс к губам бокал. – А я, – сказала в ответ Фанни, – я пью за молодость, за любовь. И ослепительная улыбка, как молния, разрывающая тучи, зажглась под её маской из бархата. |